Буркеев Дауд Исмагилович

(6.06.1923 – 19.09.1998)

Кандидат технических наук, научный

руководитель АСУ-ВУЗ с 1978 по 1991гг.,

участник Великой Отечественной войны

Родился 6 июня 1923 года в г. Красноусольске Башкирской АССР.

В 1940 году окончил Уфимский лесотехнический техникум по специальности «Техник по строительству и эксплуатации дорог». В 1950 году – Военную академию тыла и снабжения по специальности «Офицер службы продснабжения».

1940-1941гг. – машинист, мастер паросилового хозяйства, г. Баймак Башкирской АССР.

В сентябре 1941 года Буркеев Д.И. был призван в ряды Советской Армии. На фронте с октября 1941 года. Окончил фронтовые курсы младших лейтенантов, впоследствии воевал в должности замполитрука роты, помощник командира взвода, командир взвода связи. Участвовал в Сталинградской битве, сражении на Курской дуге, освобождении Белоруссии, Польши, в Висло-Одерской операции, в битве за Берлин. Дважды был ранен. До капитуляции Германии воевал в составе 1-го Белорусского фронта.

Летом 1942 года воздушно-десантный корпус, в котором служил Д.И. Буркеев, был переформирован в 41 гвардейскую стрелковую дивизию и направлен под Сталинград. 15 августа сразу же после выгрузки из эшелонов под ударами вражеской авиации части дивизии совершили форсированный марш в район Клетской, где шли тяжелые бои с наступавшими на Сталинград моторизованными частями противника. Дивизия вступила в бой схода. Ожесточенные бои нередко переходили в рукопашные схватки. Контратаки частей дивизии не давали ощутимых результатов, но приковывали значительные силы противника, облегчая этим положение защитников Сталинграда. Восемнадцатилетнему связисту пришлось вынести на себе всю тяжесть и опасность этих боев.

Большим напряжением отличалась служба Буркеева в штабе Центрального фронта во время Курской битвы. Неоднократно приходилось ему встречаться с командующим фронтом легендарным полководцем К.К. Рокоссовским.

Во время Белорусской наступательной операции летом 1944 года Буркееву вместе с другими работниками штаба неоднократно приходилось вступать в бои с прорывавшимися из окружения группами противника. Запомнились ему и схватки с бандеровцами, бульбовцами и другими сообщниками гитлеровцев.

Собрание в актовом зале КИСИ. Сидят в президиуме (слева направо):

Булгаков Э.Х., Лебедев П.П., Буркеев Д.И., Чудесенков Г.К. Начало 1980-х

 После войны продолжает службу в армии как офицер тылового обеспечения в отдаленных гарнизонах. Уволившись в запас в 1963 году в звании подполковника запаса, работал в научно-исследовательских и высших учебных заведениях.

1968-1971гг. – аспирантура при Марийском политехническом институте.

1972 год – присуждена ученая степень кандидата технических наук.

1978-1991гг. – инженер-программист вычислительной машины ЕС-1033, старший преподаватель кафедры экономики и организации строительства, начальник ЭВМ ИВЦ Казанского инженерно-строительного института. Являясь научным руководителем АСУ-ВУЗ (автоматизированная система управления), организовал внедрение 1-й очереди типовой АСУ-ВУЗ, состоящей из 5 подсистем.

В 1991 году Дауд Исмагилович ушел на заслуженный отдых.

Мы не знали, что нас ждет

Вспоминает Дауд Исмагилович: «В конце августа сорок второго внезапным ударом от Дона немцы вышли к окраинам Сталинграда. Возникла непосредственная угроза для этого крупного промышленного центра и всего нашего Южного фронта. Командование принимало срочные меры для спасения положения.

В эти исключительно напряженные дни наша 41-я гвардейская стрелковая дивизия получает боевой приказ сдать занимаемую в течение длительного времени полосу обороны другому соединению и совершить форсированный марш протяженностью 120 километров под Сталинград. Конечно, мы, рядовые бойцы, могли только гадать, что нас ждет. Но о том, что в районе Сталинграда идут небывалые по ожесточению бои, мы, в общем-то, знали. На сердце было тревожно и, откровенно говоря, страшно.

Форсированный марш - это почти непрерывное движение вперед с максимальными скоростями и очень короткими привалами для отдыха. Это теоретически. На практике же прибавьте зной, густую пыль, многочисленные овраги и лощины. И господствующую в небе авиацию противника. Пикирующие бомбардировщики поочередно пролетали над нашей колонной и сбрасывали бомбы с небольшой высоты. Несмотря на малую вероятность сбить самолет огнем из стрелкового оружия, многие бойцы ложились на спины и стреляли из винтовок в надежде поразить пикировщик в самой нижней точке его атаки. Все же лучше, чем просто тоскливо лежать под бомбами и пассивно ожидать смерти.

Помню, как мой земляк, командир взвода противотанковых ружей Мансур Маннаков, тоже приспособившийся использовать свою "дудоргу" в качестве зенитки, каждый раз полушутя заключал, следя за удаляющимся немцем: "Умирать полетел".

После трехсуточного марша 30 августа мы вышли в район балки Карповская и заняли оборону на склонах господствующей высоты. Здесь в течение трех суток отражали почти непрерывные атаки противника, прорвавшегося на восточный берег Дона. Кухни, обозы, тылы отстали еще на той стороне реки. В течение нескольких дней мы совсем не получали пищи. Но еще тяжелее переносилось отсутствие воды. Казалось бы, неподалеку полноводный Дон, а нас мучила и обессиливала жажда. Добраться до воды, даже находясь на берегу реки, было крайне рискованно - каждый метр простреливался противником. Помню, к исходу третьих суток нам выдали по брикету концентрата пшенной каши. Не то чтобы сварить - запить было нечем. Так и промучились еще сутки. От голода и жажды.

Тогда я понял, как важно на войне обеспечить удовлетворение простых человеческих потребностей воюющего человека. Это во многом определило и то, что после войны я выбрал профессию офицера тыла.

На рассвете третьего сентября дивизия перешла в наступление. Однако значительного успеха мы не достигли. Потери были большие, продвинулись на какой-то километр. Враг был сильнее и опытнее нас.

Отбив нашу попытку наступать, немцы сами контратаковали. В боевых порядках противника я насчитал тринадцать танков. Не ручаюсь за точность, но сила была грозная. Тем более учитывая наши потери и страшную усталость, накопившуюся за несколько суток непрерывных боев. На исходе были и бутылки с зажигательной смесью - наше основное средство в борьбе с танками.

Когда ранило нашего командира батальона старшего лейтенанта Щуся, я, рядовой телефонист, осмелился доложить по телефону самому командиру полка о создавшемся у нас критическом положении. Он обещал помочь. И, действительно, через несколько минут над нашими головами с ревом пролетели реактивные снаряды, разрывы которых буквально накрыли боевые порядки противника. Я очень гордился своей инициативой.

Но впереди были еще более страшные и нечеловеческие испытания...»

(Материал взят с сайта: Газета Республика Татарстан)

оригинальная страница http://www.rt-online.ru/articles/207_25283/58437/