Алпаров Узбек Гибадович

 (11.09.1914 - 13.08.2003)

Заслуженный строитель РСФСР,

директор института "Татаргражданпроект"

с 1961 по 1985гг.

Родился 11 сентября 1914 года в семье сельского учителя в дер. Курманаево Аургазинского района Башкортостана.

Окончил в 1936 году дорожный факультет Казанского института инженеров коммунального строительства, получил звание инженера-строителя городских путей сообщения.

 (На фото: студент 5 курса КИИКСа Алпаров Узбек)

Трудовую деятельность начал в 1936 году в архитектурно-планировочной мастерской Казгорсовета инженером-проектировщиком.

 В 1951 году назначается на должность начальника проектной конторы «Татпроект», в которую были объединены все мелкие организации города, занимавшиеся проектированием гражданского строительства для республики, подведомственные: Наркомхозу, Казгорсовету, Управлению Архитектуры, Минкомхозу, Минздраву, Минпросу и др.

В 1961 году контора «Татпроект» реорганизуется в проектный институт «Татаргражданпроект» Совета Министров ТАССР, в котором Алпаров У.Г. работает в должности директора до выхода на пенсию в 1985 году.

Стоят (слева направо): Алпаров У.Г., Агишев М.Х., Берим О.И., Пичуев Г.М. Сидит Панова В.Д.

Выйдя на заслуженный отдых, он продолжал трудовую деятельность до 1993 года в должности руководителя сектора в городском проектном институте «Казгражданпроект».

 Алпаров У.Г. награжден орденом "Трудового Красного Знамени" (в 1958г.), орденами "Знак Почета" (в 1966 и 1971гг.), орденом "Дружбы Народов" (в 1977г.), медалями и почетными грамотами. За участие в строительстве здания Казанского цирка ему в 1972г. присуждена премия Совета Министров СССР. Имеет почетные звания Заслуженного Строителя РСФСР и ТАССР. С 1941 года — член Союза Архитекторов.

 В течении ряда созывов избирался депутатом Казанского городского Совета, Советского и Вахитовского районных Советов г. Казани.

 В 1988 году был избран членом Татарского Республиканского Совета Всесоюзной Организации Ветеранов Войны и Труда.

Воспоминания директора "Татаргражданпроекта"

За почти 60 лет (1935-1992гг.) работы в проектной организации, из которых более 30 лет (1951-1985гг.) в должности руководителя, через мои руки прошли тысячи объектов, на которые разрабатывалась техническая документация для строительства в г. Казани и Республике. Запомнить их все невозможно, но есть среди них отдельные, которые оставили определенный след в памяти.

О событиях, связанных с проектированием и строительством этих объектов, несмотря на десятки лет, прошедших с тех пор, я помню во всех деталях. В них также тогда активное участие принимало руководство Татарского ОК КПСС, которое всегда предъявляло повышенные требования к моей деятельности.

Жилой дом по ул.Ново-Кремлевская в г. Казани

Этот объект оставил самый глубокий шрам в моей памяти.

Пятиэтажный типовой жилой дом, к которому, по решению Казгорисполкома, мы добавили цокольный этаж для размещения пошивочной мастерской, в марте 1961 года во время строительства обрушился. К моменту обрушения производилась кирпичная кладка на уровне четвертого этажа. Был обеденный перерыв, к счастью жертв не было. Кладка велась зимой путем замораживания, в марте как раз началось ее оттаивание. Заведующий отделом строительства Татарского Обкома КПСС решил использовать этот случай для серьезного наказания института.

По версии отдела строительства Обкома, институт самовольно добавил к пятиэтажному типовому дому цо­кольный этаж, этим перегрузил фундаменты и они дали осадку, что и послужило якобы причиной обрушения. Ни о какой перегрузке фундаментов не могло быть и речи, ведь к моменту обрушения велась кирпичная кладка четвертого этажа, не было еще целого 5-го этажа.

Поворот дела в сторону обвинения проектировщиков вполне устроил самих строителей. Технический отдел «Главтатстроя» подготовил для Обкома необходимое техническое заключение.

Мы, проектировщики, произвели свое обследование причины обрушения и установили, что была нарушена технология размораживания кирпичной кладки. Кроме того, мы обнаружили, что к одному из узких замороженных простенков здания была закреплена оттяжка от проводов на повороте контактной сети троллейбуса. Проведенные позднее лабораторные исследования показали крайне низкую прочность кирпича и раствора, из которых была выполнена кладка стен.

На наши замечания, что в строительстве жилого дома применялись недопустимо низкой прочности кирпич и раствор, было сказано, что это должно было учитываться нами в чертежах (!?).

На заседании бюро ОК КПСС в апреле 1961 года, «Татаргражданпроект» был объявлен главным виновником обрушения здания, мне в свою защиту почти ничего не дали сказать. Выступали члены бюро, клеймили меня как бракодела, по вине которого появилась позорная развалина в центре города. Прокурор Республики, например, говорил, что «он не видит ошибок в своем проекте, значит, он не способен исправиться» и т.п.

Бюро единогласно приняло решение - снять меня с занимаемой должности, объявить по партийной линии строгий выговор с предупреждением и занесением в учетную карточку.

Таким образом, с бурной и напряженной деятельности, которую вел последние десять лет, я вдруг оказался выброшенным на улицу - безработным.

Куда идти, к кому обратиться, чем заняться, как дальше жить, эти вопросы сразу встали передо мной.

Решил попробовать себя на преподавательской работе в Казанском инженерно-строительном институте. Ректор КИСИ Камышев Е.Ф. велел мне придти к осени, обещал на два года принять на должность сразу доцента, с условием, что за это время защищу кандидатскую диссертацию.

До осени стал временно работать на проектировании ремонтных работ в городских организациях.

Осенью Камышев Е.Ф. сказал, что принимать меня ему запретил ОК КПСС, обосновав это тем, что специалист, по проекту которого построенные дома разваливаются, не может учить студентов.

Так я опять оказался не у дел, куда же теперь идти. Если Обком продолжает меня преследовать, видимо придется уехать из Казани, но так не хотелось бросать город, ставший мне родным, где построено много объектов по нашим проектам.

В это время в Казани, Татсовнархоз организовывал филиал проектного института «Татнефтепроект». В специалистах они очень нуждались и приняли меня на рядовую проектную работу. Примерно через год совнархоз, согласовав с отделом нефтяной промышленности Обкома, назначил меня руководителем этого филиала. Вскоре филиал получил новое здание, оборудование, транспортные средства, пришли новые кадры и работа закипела.

Мы проектировали строительство и реконструкцию молочных заводов, мясокомбинатов, предприятий местной промышленности на территории Республики. Выполняли даже отдельные заказы для городов Уренгоя, Нижневартовска и др.

В городе правоохранительные органы, наконец, разобрались в подлинных причинах обрушения здания.

Был осужден и посажен за решетку, правда, ненадолго, производитель работ. К проектной организации никаких претензий не было предъявлено.

Коллектив «Татаргражданпроекта» все это время продолжал бороться за правду, писал письма во все возможные инстанции и требовал вернуть меня обратно, не признавал назначенного директора.

Обком партии решил созвать в институте открытое партийное собрание коллектива, куда направил секретаря Горкома Матвеева В.И. и секретаря Советского райкома Сафина Г.З., поручив им объяснить коллективу правильность решения ОК КПСС. Они не сумели выполнить поручение Обкома. Собрание было бурным, выступающие критиковали решение Обкома. Наконец, прервав выступление очередного специалиста института, тов. Матвеев объявил собрание закрытым и они ушли.

После этого руководство Республики попросило меня вернуться обратно на свое старое место в «Татаргражданпроект». Я категорически отказался.

Только после того, как секретарь ОК КПСС по нефтяной промышленности Князев С.Л. пригрозил мне увольнением из «Татнефтепроекта», я был вынужден, в по­рядке подчинения партийной дисциплине, согласиться вернуться в «Татаргражданпроект».

В «Татаргражданпроект» меня привез заместитель председателя Совета Министров Сластиков В.С. Он заявил коллективу, что от имени Обкома КПСС и Совета Министров извиняется за ошибку и возвращает их директора обратно. Назначенного на мое место директора, Совет Министров заранее освободил от должности, я у него дел не принимал.

Итак, через два с половиной года после снятия, я снова начал работать в коллективе, который создавал в последние десять лет.

После этого серьезного испытания для моих нервов и сердца я еще более 20 лет трудился на этой напряженной работе.

Мое возвращение в «Татаргражданпроект» по требованию коллектива, в то время, когда партия решала все, было видимо одним из редких проявлений подлинной демократии.

Обрушившийся дом на Ново-Кремлевской был восстановлен, но только в четыре этажа, не считая цо­кольного. При подходе к центру города по Кировской дамбе он замыкает перспективу и хорошо просматривается рядом с гостиницей «Волга», и выглядит довольно нелепо в окружении пятиэтажных домов.

Восстановление дома было выполнено из нормальной прочности кирпича и раствора на первоначальных фундаментах, которые и не думали давать никакой осадки. Жаль только не выполнили пятого этажа, потеряли на этом несколько сот квадратных метров нужных городу жилой площади и испортили архитектуру квартала.

Юго-восточная часть г. Набережные Челны

Участие в проектировании и строительстве этого города было для «Татаргражданпроекта» большой школой жизни. На этом объекте мы впервые столкнулись с работой на общесоюзном - государственном уровне. Оперативные совещания на строительстве проводились часто при участии руководителей Партии и Правительства, Союзных Министров. Нашими оппонентами на них были матерые строители, бывшие руководители крупнейших строек страны, авторитетные, заслужившие известность и доверие деятели, прибывшие по зову партии на строительство КАМАЗа.

Проектирование города автомобилестроителей в Наб. Челнах Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР было возложено на институт «Гипрогор» в г. Москве (Государственный институт проектирования городов), директором которого был академик архитектуры Рубаненко Борис Рафаэлович. В последующем, по инициативе академика, постановлением Госплана СССР, юго-восточная часть территории отведенной городу площади, где располагался райцентр, была передана для проектирования институту «Татаргражданпроект» и определена для первоочередного строительства.

Строительным организациям, прибывающим на строительство КАМАЗа со своими рабочими, механизмами, передвижными заводами и пр. было предложено начинать работу со строительства жилых домов в городе. Причем, жилье нужно было строить капитальным - многоэтажным, со всеми удобствами и чтобы им быть объектами будущего города автомобилестроителей. Проектную документацию на них должны были разрабатывать мы.

Строители заявили, что они готовы немедленно начинать строительные работы, покажите им только, где строить и что строить, т.е. дайте проектную документацию. Они, конечно, при этом лукавили, надеялись, что чертежи на строительство не скоро будут готовы, они знали, что не разработан еще проект генплана города, не решены вопросы инженерного обеспечения будущего города: как решить водоснабжение, куда и как сбрасывать стоки, как организовать снабжение электроэнергией, газом, теплом. Без решения этих общегородских вопросов, на которые уходило много времени, невозможно разрабатывать документацию на отдельные конкретные объекты. Водоснабжение из колодцев, печное отопление, дворовые уборные, которыми пользовались население райцентра, вполне понятно, не годились даже для первой очереди новых жилых домов.

Татаргражданпроект оказался, таким образом, крайним, виновником, задерживающим строительство жилья в Набережных Челнах.

Строителей это вполне устраивало, они получали время для решения своих организационных вопросов, которых у них было сверх достаточно. И даже тогда, когда мы смогли наконец выдать им первые чертежи на строительство, они продолжали выставлять нас виновниками срыва строительства, возвращая нам их обратно, придравшись к любому формальному поводу и делали это обычно накануне оперативных совещаний.

На оперативных совещаниях, которые обычно проводились одни раз в месяц, нам устанавливали в очередной раз окончательные сроки выдачи чертежей на строительство жилья.

Такие споры со строителями продолжались, пока из Москвы не пришло указание в Татарский ОК КПСС - разобраться и навести порядок в работе «Татаргражданпроекта».

Строительный отдел ОК КПСС внес в бюро пред­ложение о снятии с занимаемой должности директора института, как не справляющегося со своими обязанностями.

Секретарь ОК КПСС Табеев Ф.А., уже снимавший меня с должности директора института, а затем вынужденный вернуть обратно, на этот раз решил разобраться со мной сам и более внимательно. Он решил собрать заседание бюро на месте в г. Набережные Челны с заслушиванием самих строителей. Об этом мне сообщил инструктор Обкома, приглашавший меня на это совещание в Наб. Челны: «хозяин расположен к тебе благожелательно, подготовься и постарайся хорошо выступить» - сказал он.

На заседании бюро с первым докладом выступил заместитель генерального директора КАМАЗа, который всегда был моим главным оппонентом на всех оперативных совещаниях. В своем выступлении он много говорил об организационных трудностях трестов, просил помощи у республики и никакой критики на работу «Татарграж- данпроекта» им не было сказано.

Я говорил о своих проблемах, о трудностях с организацией отдела института в Наб. Челнах.

Выступавшие управляющие трестами также говорили о своих трудностях, а к проектной документации замечаний у них не было. Ряд выступавших даже похвалили институт за оперативность, за помощь в решении технических вопросов.

Я сидел на совещании и ушам своим не верил, их всех как будто подменили. Они видимо решили, что затяжка строительства жилья со ссылкой на техническую документацию сыграла для них свою роль, позволила лучше подготовиться к работам, и еще дальше усугублять эту тему не было необходимости.

После этого о моем снятии с занимаемой должности не могло быть и речи. Тов. Табеев Ф.А. подошел ко мне, пожал мне руку, сказав «тов. Алпаров, мы Вам доверяем, продолжайте работать» и обращаясь в зал к строителям «а вы помогайте ему, выделяйте специалистов, квартиры для них и производственные площади для организации здесь группы проектирования института».

Так закончилась безрезультатно вторая попытка снятия меня с занимаемой должности.

Часть города Наб. Челны, застроенная по чертежам «Татаргражданпроекта», получила в последующем поло­жительную оценку комиссии Госстроя РСФСР. Они нашли ее более удобной и уютной для проживания, чем часть, застроенная под руководством академика архитектуры. Там Рубаненко претворял в жизнь свою теорию в градостроительстве, так называемую «свободную застройку», где нет ни четких улиц, ни четких кварталов и люди теряются среди громад отдельно стоящих домов.

Из опубликованных в последующем в печати списков, награжденных за участие в строительстве КАМАЗа, мы узнали, что все награды за проектирование города получили сотрудники «Гипрогора», нас там не оказалось.

Котельная в пос. Шапши

Во второй половине 80-х годов «Татаргражданпроект», по заказу Министерства Сельского хозяйства, выполнил проект поселковой котельной для дер. Шапши, расположенной в 50 км от Казани.

Правительством Республики было решено колхоз в поселке превратить в образцово-показательный, и он интенсивно застраивался. Котельная также была построена в сжатые сроки.

Однако вскоре выяснилось, что мощность котельной явно занижена и недостаточна для теплоснабжения всех объектов поселка, нужно ее значительно расширить или построить еще одну новую.

Возникла скандальная ситуация. Меня вызвали к первому секретарю ОК КПСС тов. Табееву Ф.А. для объяснения.

В кабинете, кроме самого Табеева, был еще председатель Совета Министров Усманов Г.И. Тов. Табеев Ф.А. обратился ко мне примерно со следующими словами:

«Тов. Алпаров! Вы в своей работе допустили серь­езный брак, из-за чего республика оказалась в трудном положении со строительством образцово-показательного колхоза, нужно строить вторую котельную, нужно для этого изыскать дополнительные средства, как объяснить это колхозникам. Мы с Усмановым решили, что Вам надо с этой работы уходить. Вы давно работаете и видимо потеряли к ней интерес. Мы Вас переведем на преподавательскую работу в инженерно-строительный институт».

В свое оправдание я сказал: «Если я Вас не устраиваю на этой работе, то готов уйти в любое время. Что касается допущенной ошибки в проекте котельной, за нее институт не может принять вину на себя. Котельная «Татаргражданпроектом» была запроектирована по заданию института «Татгипросельхозстрой», утвержденного Министерством Сельского хозяйства, в котором была точно указана мощность, на которую ее нужно запроектировать. Институт «Татгипросельхозстрой» разрабатывал генеральный план развития образцово-показательного колхоза и он должен был с учетом всех существующих, проектируемых и перспективных сооружений определить потребность тепла, также как воды, электроэнергии и всего остального для нормальной жизни поселка. Если при этом он допустил ошибку и значительно занизил потребность в тепле, за это должен нести ответственность только сам. «Татаргражданпроект» тут ни причем и взять на себя брак в работе другого института не может. Вас в этом вопросе видимо не совсем верно информировали».

После этого Табеев и Усманов переговорили между собой и Табеев объявил: «тов. Алпаров, можете идти, а пока продолжайте работать».

«Пока» продолжалось более 10 лет, до моего выхода на пенсию. Это была третья и последняя официальная попытка снятия меня с занимаемой должности.

Цирк на 2000 зрительских мест в г. Казани

Общесоюзное объединение цирков «Союзгосцирк» в 1963 году заказал нашему институту привязку в г. Казани повторного проекта здания цирка, разработанного в Москве.

Мы со своей стороны, считая себя вполне способными к более серьезной работе, чем привязка чужого проекта, предложили разработанный нами индивидуальный проект здания цирка, решенного в виде «летающей тарелки». Наш проект не имел аналогов по своей конструкции и архитектуре и был более экономичным, чем Московский.

Не сомневаясь в успехе, мы решили согласовать его в Союзгосцирке, т.к. он финансировал строительство объекта. Там нас не захотели даже выслушать – прогнали с порога, пригрозив, что если будем настаивать на своем, то лишат заказа, и город не будет иметь цирка.

Будучи уверенными в превосходстве своего проекта и, поняв, что положенным путем воплотить его в жизнь нет возможности, мы решили пойти на не правовой путь. Разработали проект привязки предложенного нам Московского проекта, согласовали и утвердили его в установленном порядке, а рабочие чертежи на строительство стали выдавать со своего проекта.

Я, конечно, понимал, что за это правонарушение несу единоличную и полную ответственность только сам, но очень уж хотелось построить в родном городе что-нибудь интересное и необычное.

Строительство цирка началось, подмена чертежей обнаружилась после того, как контуры здания стали обо­зримыми и ничего уже невозможно было изменить.

Оперативное руководство строительством цирка с самого начала вел сам секретарь Горкома КПСС Мусин Рашит Мусинович. Обнаружив, что строительство ведется по неутвержденному проекту, он не стал поднимать скандала, сделал вид, что все идет нормально, а строителям сказал, что выпутывайтесь теперь из этого положения сами - «почему принимали чертежи неутвержденного проекта, надо было смотреть, что строите».

После этого строительство продолжалось в напряженной борьбе со строителями. До последнего дня судьба нашей летающей тарелки не один раз висела на волоске.

В конце концов, строительство закончилось к установленному сроку - 50-летию Октябрьской революции.

Архитектура и конструкция цирка получили широкую известность, о нем писали в местной и центральной печати, даже главный орган партии и страны - газета «Правда» уделила нашему цирку целую подвальную статью (см. № 112 от 21 апреля 1968г.), фотографии и макет цирка демонстрировались за рубежом. Были выпущены открытки и нагрудные значки, буклеты с изображением цирка. Здание цирка, Постановлением Правительства было объявлено памятником архитектуры. Проектировщики и строители удостоились различных наград и премий.

По строительству цирка, как говорится, было «все хорошо, потому что, все хорошо кончилось», а могло быть совсем по-другому.

Послесловие

Несмотря на неоднократные попытки снять меня с занимаемой должности директора проектного института «Татаргражданпроект», Правительством Республики моя деятельность видимо оценивалась положительно. Я награжден четырьмя орденами, Грамотой Президиума Верховного Совета ТАССР, получил звание Заслуженного строителя ТАССР и РСФСР, звание Лауреата премии Совета Министров СССР, в течение ряда лет избирался депутатом Городского и Районного Советов, избирался в Горком и Райком КПСС.

В успехах института неоценима работа его коллектива, поистине его золотого фонда: руководителей мастерских и отделов, главных инженеров проектов, архитекторов, конструкторов, сантехников, электриков, слаботочников, отопленцев, газовиков, технологов, геодезистов, геологов, буровых мастеров, экономистов, сметчиков, чертежников, корректоров, машинисток, переплетчиков и др., каждый из которых участвовал в производственном процессе по разработке проектной документации. Численность персонала института в отдельные годы доходила до 1200 человек.

В 1985 году, в возрасте 71 года, я по своей инициативе ушел с этой напряженной работы, перешел в городской проектный институт на более спокойную должность руководителя сектора дорог и искусственных сооружений, откуда через пять лет, по настоянию врачей и семьи уволился, решив навсегда прекратить свою трудовую деятельность.

Но спокойно отдохнуть пришлось недолго. В городе сложилась сложная ситуация с транспортом в связи с закрытием движения по аварийному мосту через р. Казанка в районе компрессорного завода. Нужно было определить и изыскать место для строительства нового моста и подъездов к нему. Меня вызвали в «Казгоргражданпроект», в связи с заболеванием руководителя сектора, попросили решить эти вопросы и срочно разработать техническую документацию. Это был последний объект, документацию на строительство которого я разработал лично сам. Проект осуществили в натуре и новый мост о подходы к нему стали уже привычной линией транспортной связи между Московским и Советским районами города.

                                                            Алпаров У.Г.

                                                                                                  Декабрь 1998г.

О строительстве здания цирка в г. Казани

(воспоминания директора проектного института)

Техническая документация на строительство цирка, рассмотренная Государственной экспертизой, утвержденная Советом Министров РСФСР, на строительство которого было открыто финансирование Объединением Государственных цирков Министерства Культуры СССР, была положена... “на полку”.

Строительство цирка велось по отдельным чертежам, выдаваемым на строительную площадку, по проекту цирка совершенно отличающемуся от утвержденного, который никем в установленном порядке не рассматривался и не утверждался.

У подножия Казанского Кремля, на берегу Куйбышевского водохранилища привлекает внимание своей необычной формой здание цирка. Свыше 30 лет (рукопись от 2000 года, прим. Гильмутдинова Э.З.) это здание является достопримечательностью города.

В свое время, после его строительства, о нем писали в периодической печати, его фотографии были напечатаны во многих журналах и даже украшали их обложки.

Главный печатный орган страны, газета “Правда” в большой статье “Приглашение в цирк” (№ 112 (18159) от 21.апреля 1968 года), назвал казанский цирк “прекрасным чудом, знакомство с которым само по себе становится зрелищем, очаровывающим вас”.

В путеводителе по г. Казани 1972 года цирк назван “зданием XXI века, как будто опустившимся из будущего огромным летающим диском”.

Макет цирка демонстрировался на международной ярмарке 1982 года в г. Лейпциге. Доклад нашего представителя о цирке был включен в программу Международного симпозиума по оболочкам, состоявшегося в 1969 году.

Фотография казанского цирка экспонировалась во многих странах в составе передвижной международной выставки “Фото-СССР”.

Постановлением Совета Министров ТАССР № 256 от 17.05.1973 года здание цирка объявлено памятником архитектуры. В фойе цирка висит металлическая памятная доска с фамилиями проектировщиков и строителей, удостоенных премии Совета Министров СССР за наибольший вклад, сделанный ими в строительство цирка.

Дирекция Выставки достижений народного хозяйства Союза ССР своим Постановлением от 2 августа 1971 года наградила проектировщиков Казанского цирка золотой, серебряной и бронзовой медалями.

Здание Казанского цирка, прежде всего, является инженерным сооружением, не имеющим по своей конструкции аналогов.

Проектировщики “Тататргражданпроекта”, участвовавшие в создании цирка, показали профессиональную подготовленность для решения сложных технических расчетов и конструкторских решений.

В буклете, выпущенном строительным трестом № 1, посвященном строительству цирка, говорится, что казанский цирк является уникальным, единственным в своем роде сооружением из железобетона, и, что опыта строительства подобных сооружений у нас в стране еще не было.

Прошло свыше 30 лет со времени строительства, мало осталось участников тех лет, многое стирается из памяти, мало кто знает и помнит, как проходила эта стройка, с какими она была связана волнующими и драматическими моментами.

В 1961 году старый деревянный цирк, стоявший в центре города около сада “Черное озеро” отслужил свой век и сгорел. Казанцы лишились своего любимого и привычного зрелища.

Руководство города, после настойчивых хлопот в Москве, наконец, в 1963 году получило разрешение на строительство нового капитального здания цирка. Всесоюзное ордена Ленина объединение государственных цирков Министерства культуры СССР - “Союзгосцирк” согласилось на финансирование строительства цирка в Казани на 2000 зрительских мест по проекту, построенному в городе Ярославле. Проект привязки чертежей фундаментов Ярославского цирка к местным геологическим условиям и присоединения его к городским инженерным сетям было рекомендовано поручить местной проектной организации, то есть институту “Татаргражданпроект”.

Такая роль в строительстве цирка, отведенная нам Союзгосцирком, не вызвала у нас особой радости. Мы считали, что вполне могли бы сами разработать проект здания цирка. У нас для этого было достаточно высококвалифицированных архитекторов и инженеров, способных создать отвечающий местным условиям проект. Повторение построенного в другом городе цирка, не сделает чести и нашему городу.

Проект ярославского цирка ничем примечательным не отличался - обыкновенное перекрытое куполом круглое здание посредственной архитектуры из сборных железобетонных стоек, балок и плит многочисленных типоразмеров.

Мы решили не допустить строительства цирка по предложенному нам проекту и добиваться получения разрешения на разработку индивидуального проекта и самим разработать проект. Мы надеялись, что руководство города и “Союзгосцирк” поймут нас, нужно было предоставить им лишь эскизы и предварительные чертежи проекта, конечно, чтобы они были лучше Ярославского. Секретарь Горкома КПСС тов. Мусин Р.М. обещал нам свою поддержку, он сказал: “Дерзайте, если ваш проект будет лучше, мы его примем”.

Поддержка партии тогда имела решающее значение. Мы загорелись идеей разработки своего проекта. Вокруг директора института образовалась инициативная группа энтузиастов - единомышленников в составе:

Пановой В.Д. - руководителя творческой мастерской №  1, инженера-конструктора, всегда ищущего новые решения в своих проектах и добивающегося их воплощения в жизнь;

Берима О.И. - главного конструктора института, авторитетного и известного в городе специалиста;

Брудного Е.Ю. - высококвалифицированного инженера-конструктора, всегда полного различных творческих идей.

Мы усиленно начали работать над поиском своего архитектурного решения здания цирка. Создание нового проекта оказалось не такой простой задачей.

Изучение проектов зданий цирков, опубликованных в специальной литературе, показало, что все они укладываются в одну схему, вытекающую из технологии организации показа представлений. Это круглый манеж диаметром 13.0 м, вокруг манежа - амфитеатром места для зрителей. Фойе, буфеты, кассы и часть подсобных помещений размещаются по кругу, за зрительскими местами под амфитеатром. Уборные для артистов, конюшни, помещения для зверей, склады и хозяйственные помещения - в пристрое на задах главного здания. Наиболее оптимальной формой главного корпуса цирка является цилиндрическое здание, перекрытое куполом. Вместо круглого, здание может быть многоугольным или прямоугольным в зависимости от местных условий. Архитектору тут особенно разгуляться негде, ему остается лишь оформление заданных объемов. Но мы должны были найти какое-то новое, отличающееся от типовых пластическое решение.

Среди многочисленных эскизов и рисунков с проектными предложениями архитекторов мы обратили внимание на черновой набросок цирка в виде открытого усеченного конуса, посаженного на узкий конец и перекрытого куполом, предложенный архитектором мастерской № 1 М. Хайруллиным. Нам показалось, что из этого что-то может получиться, и в случае его принятия он может стать новым словом в архитектуре и конструкции цирков. Предварительные расчеты, со сбором всех нагрузок, действующих на здание цирка, показали, что при диаметре конуса по нижнему поясу в 15,0 м, верхнему - порядка 60,0 м и высоте конуса 11,0 м, расчетная толщина стенок конуса в среднем должна равняться 15,0 см, а купола - всего 5,0 см. Все это было вполне приемлемым, и мы решили остановиться на этом варианте и начали его разрабатывать более детально. Наиболее сложным для расчетов был сам конус, имеющий к тому же многочисленные проемы - входы для зрителей, широкий форганг (парадный выход для артистов), раковину для оркестра и др., которые ослабляли прочность стенок конуса. Нас смущал также и сравнительно пологий уклон конуса, равный всего 30°. Все это надо было тщательно рассчитать, как говорится, семь раз отмерить. В технической литературе аналогичных сооружений мы не нашли. Только архитектор Нимейер одно из правительственных зданий в новой столице Бразилии построил в виде открытого усеченного конуса, посаженного на свой узкий конец. Но поездка к господину Нимейеру для обмена опытом тогда для нас была невозможна.

Итак, нам оставалось рассчитывать только на свои силы. Аналитические расчеты мы решили дублировать испытаниями на модели. Из специальных пластических смол, любезно представленных химико-технологическим институтом, мы изготовили модель цирка в 1:50 натуральной величины, на которой под различными комбинациями нагрузок: от снега, ветра, зрителей определяли усилия, передающиеся через датчики на различные участки конуса.

Кроме того, мы направили своего представителя в Киевский зональный научно-исследовательский институт строительства и проектирования (КиевЗНИИЭП), где в то время впервые в Советском Союзе для расчетов начали применять электронно-вычислительные машины.

Расчеты, выполненные нами аналитическим способом, повторенные на ЭВМ в Киеве и испытания на модели показали полную устойчивость и надежность, а также экономичность принятой нами конструкции конуса цирка. Внешний облик цирка и его архитектура также получились интересными и неповторимыми. Оставалось только согласовать его у руководства города, у строителей, в Союзгосцирке и получить в Государственном Комитете по делам строительства и архитектуры РСФСР разрешение на разработку индивидуального проекта.

Наши предложения в первую очередь мы считали необходимым показать строителям, им воплощать наши чертежи в натуре. Начальник Главтатстроя Тунаков П.Д, крупный организатор стройпроизводства, большой патриот города, не стал долго испытывать наше красноречие и сходу согласовал предложение, поставив свою подпись. Ему, видимо, так же, как и нам, хотелось построить в городе что-то новое и интересное, и надоело лепить одни типовые здания. Мы не скрывали от Тунакова трудностей, которые могут ждать строителей при выполнении опалубки, сборке арматуры и бетонировании в больших объемах. “Трудности преодолеем, - сказал он. - Давайте утверждайте свой проект, пусть заказчик оформляет финансирование”.

Окрыленные успехом от приема в Главтатстрое, мы передали нашу документацию на согласование в Горисполком, а они в свою очередь, передали его на экспертизу ряду видных инженеров - конструкторов города. Эксперты не нашли в наших расчетах и чертежах каких-либо ошибок, но отмечая сложность и большие размеры конуса и купола, выражали серьезное сомнение в возможности осуществления строительства. Мы не стали вступать в полемику с местными экспертами, для нас было важно, что они не нашли ошибок в наших расчетах, а трудности, которые могут встретиться при возведении сооружения, являются компетенцией Главтатстроя, с которым проект уже был согласован.

Главной нашей задачей было согласование проекта в Союзгосцирке. Мы считали, что там наш проект встретят с восторгом, мы думали, что цирк, подобного которому нигде нет, сделает честь также и им. К тому же строительство цирка по нашему проекту значительно экономичнее - объем железобетонных работ в нем почти в полтора раза меньше, чем в других цирках. Мы рассчитывали на быстрое согласование и получение в Госстрое РСФСР разрешения на разработку нашего проекта.

Но, не тут-то было. В Сюзгосцирке нас приняли, мягко говоря, весьма прохладно. Наше предложение они не стали даже рассматривать. Главный их аргумент: “Таких цирков нигде нет, вашей проектной конторе мы не можем доверить разработку индивидуального проекта”. Нам в категорической форме было предложено выполнить их прежнее решение о привязке проекта Ярославского цирка. “Исполните указание, если хотите иметь в Казани новое здание цирка”, - сказали они.

Мы поняли, что с ними спорить бесполезно, им ничего не докажешь, только испортишь отношения и еще навредишь делу. Это был первый серьезный удар по нашему проекту.

В Москве мы решили показать свой проект профессору Никитину В.Н., имевшему международный авторитет как инженер-конструктор и автор Останкинской телевизионной башни. Он любезно принял нас, проверил наши расчеты, просмотрел чертежи и дал письменное заключение, в котором отметил полную жизнеспособность предложенной нами конструкции и ее новизну. На прощание он похвалил нас за смелое решение и пожелал успехов в строительстве цирка по нашему предложению.

Что же мы имели к этому моменту: проект со строителями согласован, город наше предложение не отклонил, имеется авторитетное положительное заключение инженера Никитина В.Н. Письменного отказа от согласования проекта от Союзгосцирка не было. К тому времени мы были уже влюблены в свой цирк, и не могли отказаться от него, и были готовы пуститься во все тяжкие грехи ради достижения цели. Мы решили продолжить бороться за свой проект.

В институте нас ждал ряд новых забот. Главный инженер института Филатов М.Я., грамотный инженер, трудолюбивый работник, попросил нас не вмешивать его в дела цирка, ссылаясь на очень большой объем работ, которые ему приходится нести, по проектированию жилья и соцбыта для Казани и городов республики. Он заявил, что его на цирк просто не хватит. Это было похоже на правду, и мы оставили его в покое, на чертежах цирка его подписи мы не ставили.

Главный конструктор мастерской № 1, опытный инженер-конструктор Сабитов А.М. открыто заявил, что он не может участвовать в этой авантюре, и подал заявление об уходе из института. На предложение перейти в одно из других подразделений института ответил, что вообще не может оставаться в стенах, где творятся такие безобразия. Он был искренне убежден, что дело с проектированием цирка у нас закончится провалом и крупным скандалом для руководства.

Инженер-конструктор Гафиатуллин С.Б., проработавший свыше 10 лет в должности главного инженера нашего института и только год назад вышедший на заслуженный отдых, узнав о наших предложениях по проектированию цирка, тоже пожелал сообщить свое мнение. Он сказал, что мы все сошли с ума и нам не миновать тюрьмы. Мы с ним тогда жили по соседству, и он начал оказывать на меня давление через членов моей семьи, пугая их всякими неприятностями, если я не откажусь от своего проекта.

В самом коллективе института многие специалисты следили с большим интересом за событиями, происходящими с проектированием цирка в мастерской № 1, ожидая с нездоровым интересом, чем все это закончится.

В те годы проектная документация на строительство индивидуальных объектов выпускалась в две стадии:

первая стадия - проектное задание, в котором определялись основные показатели объекта и определялась его стоимость, она и подлежала утверждению;

вторая стадия - рабочие чертежи - могли выдаваться по частям на объем финансирования выделенного на данный календарный год утверждению не подлежали.

Мы в сжатые сроки разработали проектное задание на строительство Казанского цирка с повторным использованием проекта, построенного в г. Ярославле, как этого от нас требовал Союзгосцирк. Проектное задание прошло установленные согласования и без особых трудностей было утверждено в Москве. В Союзгосцирке в протокол об утверждении проектного задания, по нашей просьбе, были включены пункты, разрешающие нам в стадии разработки рабочих чертежей вносить изменения в чертежи Ярославского цирка,         учитывающие возможности местных предприятий строительной индустрии, а также связанные с особенностями местной национальной архитектуры. Эти пункты протокола, как нам казалось, помогут нам в претворении в жизнь нашего варианта.

Панорама до начала строительства цирка. 1963 год

Наступил 1965-й год - первый год строительства цирка. Союзгосцирк выделил сумму, достаточную для выполнения свайного основания и ростверков фундамента цирка. В нашем проекте этот фундамент был мощным монолитным железобетонным нижним поясом конуса диаметром порядка 15,0 м на основании из 289 свай, который должен был нести нагрузку от веса всего цирка, от чаши амфитеатра до купола.

Строители получили первые чертежи и направили их в свое низовое монтажное управление для исполнения. Это был один из решающих моментов - первый шаг в осуществлении нашего проекта. Мы порядком поволновались, примут строители наши чертежи или не примут. Чертежи приняли, а могли вернуть обратно, ввиду полного несоответствия их утвержденному проектному заданию. Для нас осталось загадкой, или они не заметили подмену проекта, или сделали вид, что не заметили, или получили указание откуда-то свыше.

После выполнения фундаментов по выданным чертежам, строительство цирка могло уже продолжатся только по нашему проекту. Возврата к ярославскому варианту или чему-либо подобному уже не могло быть. Мы праздновали свой первый успех.

Но радоваться, оказывается, было еще рано.

На этом этапе строительства, ответственным руководителем строительства цирка приказом по Главтатстрою был назначен заместитель главного инженера треста № 1 Таганцев А.В., высококвалифицированный инженер-конструктор, опытный производственник, пользовавшийся заслуженным авторитетом у строителей и у руководителей города. С приходом к руководству строительством Таганцева А.В. для нас, проектировщиков, наступили тяжелые дни. Матерый строитель, повидавший на своем веку многое, он не стал вступать с нами в полемику. Интеллигентный по натуре, он и действовал также. В архивах института сохранилось несколько толстых папок с копиями переписки с ним. Каждое наше решение, полученный чертеж он брал под сомнение, требовал расчетов, обоснования, опротестовывал. Было, похоже, что он готовил на всякий случай для себя алиби.

Ход его рассуждений не так уж трудно было проследить. “У проектировщиков все правильно, по их расчетам здание цирка получается прочным и устойчивым, но такого здания с такой расчетной схемой нигде нет, и кто может гарантировать, что на стройке все будет в порядке, а ведь всякое может случиться, и, несмотря на все расчеты, конус вдруг развалится. Тогда ты один будешь главным виновником, проектировщики оправдаются своими расчетами и уйдут от ответственности. Но проектировщики встали на путь серьезного нарушения, государственных законов, они подменили утвержденный проект на индивидуальный не имея на это разрешения. Предложенная ими проектная документация не прошла государственную экспертизу и, главное, нигде не утверждена, положительный отзыв инженера Никитина В.Н. о проекте не является юридическим документом”.

Таганцев доложил обо всем этом Тунакову П.Д. и Мусину Р.М., как говорится, “открыл им глаза”.

Сообщение Таганцева о том, что строительство цирка ведется по неутвержденному проекту, для руководства города и строителей было неожиданным ударом. Назревал громкий скандал. В этом скандале были виноваты не одни проектировщики, руководство решило не поднимать шума. Секретарь ГК КПСС Мусин Р.М. сказал строителям примерно следующее: “сами виноваты, надо было смотреть по каким чертежам строите, теперь сами и выходите из положения”: Вскоре на заседании Горкома КПСС за срыв графика выдачи очередных чертежей на стройку было объявлено по выговору директору и главному инженеру института. Как говорилось выше, главный инженер тут был вообще не причем, а директору выговор, видимо, был объявлен на всякий случай в порядке предвидения более строгих кар. А Тунаков П.Д. на городском партийном активе прямо с трибуны заявил: “Будь проклят тот день, когда я согласовал проектировщикам их проект цирка”.

Панорама строительства возведения стен подвала главного корпуса. Май 1966 года

Армирование конуса цирка. Май 1967 года

Смонтированы первых четыре металлических лепестка

Бетонирование купола цирка

Строители решили укрепить конус от возможного, по его мнению обрушения, поставив по его наружному периметру стойки из металлических труб большого диаметра. Стойки были установлены капитально, на свайных фундаментах, аккуратно по кругу с расстоянием между осями в 6,0м.

Мусин Р.М. заявил нам, что они будут убраны только после того, как он получит официальное заключение о надежности и устойчивости запроектированного нами цирка. Он сказал, что верхний пояс конуса и основание купола сейчас держатся на этих стойках, пусть ученые дадут гарантию, что если убрать их, купол и конус не развалятся. “ Мы не можем полностью доверять вашим расчетам”, - добавил он. Он предложил выехать нам в Москву и пригласить ученых для осмотра стройки и доклада Горкому, где и будет решаться этот вопрос. “А пока, - сказал он, - дайте задание вашим архитекторам, пусть подумают как заполнить промежутки между стойками. Мне кажется, тут может быть остекление с художественными металлическими витражами и частично стены с лепными украшениями и орнаментами в национальном стиле”.

Это был смертельный удар по нашему проекту. Приглашение комиссии ученых из Москвы было совершенно нереальным, никто к нам не приедет, кому мы там нужны, и почему кто-то другой должен взять на себя ответственность за наш проект. Мы потерпели полное поражение. Хотели преподнести городу уникальное, единственное в своем роде сооружение в виде космической летающей тарелки, а теперь город получит остекленный цилиндр с куполом. Мы были в шоковом состоянии. Только какое-нибудь чудо могло спасти наш проект.

И чудо явилось. Спасение пришло оттуда, откуда мы его совершенно не ждали. Этим чудом было свойство бетона деформироваться под нагрузкой. Мы конечно еще со времени учебы знали, что бетон имеет свойство сжиматься и растягиваться, как резина, но в микроскопических величинах и под большой нагрузкой. Но предположить, что оно сослужит нам когда-нибудь такую великую услугу и спасет от позора, мы конечно не могли.

По нашему проекту верхний железобетонный пояс конуса должен получить предварительное сжимающее напряжение для предотвращения появления в нем мелких волосяных трещин, так как попадающая в них влага со времени может привести к разрушению бетона. Для этого по проекту с наружной стороны пояса на его одевается обруч из десяти металлических стержней диаметром по 35 мм, который путем электропрогрева подвергается сильному сжатию. Так вот, эти сжимающие усилия сократили длину пояса примерно на 30 см. Этого было достаточно, чтобы пояс оторвался от опалубки и несколько приподнялся. Между опалубкой и железобетонным конусом по всему периметру образовалась щель примерно в 5 см. Махина конуса и купола после натяжения обруча всем своим огромным весом легли на нижний пояс конуса с его мощным фундаментом, как и было предусмотрено нашим проектом и расчетами. Стойки Таганцева уже ничего не несли, в них не было надобности, их можно было убрать. Вызывать ученых из Москвы тоже было не нужно. Сжатие верхнего кольца разрешило все проблемы.

Это было безоговорочной победой нашего проекта. Мы ликовали. Все наши расчеты полностью оправдались и цирк, несмотря ни на что будет таким, каким мы его задумали.

После этого металлические стойки без особо шума тихо разобрали. Торжественных собраний и митингов по этому случаю на строительстве не было, руководство даже не сочло нужным поздравить нас с победой. Только мы, проектировщики в узком кругу скромно поздравили друг друга.

Решением бюро Горкома был установлен срок открытия цирка - к юбилею 50-летия Октябрьской Революции (то есть к октябрю 1967 года).

Как всегда у нас бывает, строители запаздывали со сроками, до сдачи цирка оставалось все меньше и меньше времени. На стройке объявили аврал, организовали круглосуточную работу. Отделочные работы выполнялись именно в этот период, в спешке. О применении для отделки дорогих облицовочных материалов, мрамора и гранита тогда не могло быть и речи, расходы на них были вычеркнуты из сметы Союзгосцирком еще при утверждении проектного задания.

Проект архитектурного оформления цирка было выполнено главным архитектором института Пичуевым Геннадием Михайловичем. Он со свойственным ему тонким вкусом и тактом не стал заниматься украшательством, никаких лепнин, орнаментов, никаких излишеств, потому что формы конуса и купола сами решили архитектуру цирка, которая контрастировала с древними стенами Кремля, куполами церквей и башнями в Кремле.

Уникальный объект, проектирование которого институт возложил на себя, для расчета своих основных конструкций потребовал новых теоретических подходов и глубоких знаний. С этими новыми задачами успешно справились главный конструктор института Берим Осия Иовлевич и инженер-конструктор Брудный Ефим Юделевич. Изобретательская работа требовалась также от всех смежных специалистов, участвовавших в проектировании; теплотехников, электриков, слаботочников, сантехников и др. Тысячи листов рабочих чертежей были выданы на строительную площадку, обеспечив качественное и своевременное выполнение строительных работ. Большая заслуга в этом коллектива мастерской № 1, творческим руководителем и душой которой в то время была заслуженный строитель Татарской АССР и РСФСР Панова Валентина Даниловна, ее роль в защите проектных решений имела решающее значение.

Цирк был готов к открытию к установленному сроку, оставалось лишь оформить последние документы, разрешающие его передачу в эксплуатацию.

Тут решила показать свои права инспекция Государственного архитектурно-строительного контроля, заявив, что не подпишет акт о допуске здания в эксплуатацию без предварительных испытаний его конструкций под нагрузкой. “Таких цирков нигде нет, мы не можем взять на себя ответственность, если ваш цирк под нагрузкой 2000 зрителей вдруг обрушится”, - заявили они.

Никакие доводы проектировщиков о том, что в таких испытаниях нет никакой необходимости и что ни в каких инструкциях требования об испытании гражданских зданий под нагрузкой не предусмотрены, не были приняты во внимание.

Испытание здания цирка под нагрузкой было решено провести.

Для этого привлекли ученых Казанского инженерно-строительного института, совместно с которыми составили программу проведения испытаний.

Наблюдения и измерения возможных деформаций отдельных узлов и конструкции цирка было решено проводить при различных комбинациях загрузки амфитеатра: на одной половине, на четвертой части, целиком и т.п. В качестве груза мы предложили заготовить и привезти на площадку 4000 мешков, заполненных речным песком, весом по 50 кг. Мешки с песком нужно было расставить на скамьях для зрителей и несколько раз переносить их для создания комбинации нагрузок, в соответствии с программой испытаний.

Все это было достаточно трудоемким и требовало значительного времени.

Горком КПСС решил - вместо мешков с песком использовать “живой груз”, договорившись с командующим Казанским военным гарнизоном о присылке к назначенному сроку в цирк 2000 солдат.

Мы не сомневались в прочности своего сооружения, но использовать людей в качестве груза при испытании здания на разрушение было не гуманным. Наши возражения не были восприняты, решение об использовании людей осталось на совести партийного руководства.

К назначенному сроку нужного количества солдат в гарнизоне не оказалось, их дополнили старшеклассниками Казанского Суворовского училища.

Испытания цирка под нагрузкой были одним из запоминающихся событий. Проектировщики и руководители стройки стояли у края манежа и с волнением следили за перемещением по рядам зрительских мест молодых людей в серых и черных шинелях по команде ученых из КИСИ, производивших со своими точнейшими приборами и инструментами необходимые замеры.

На испытаниях цирка присутствовали (слева направо): доцент КИСИ Прохоров С.В.,

Артемьев (стройтрест № 1), руководитель проектирования Панова В.Д. ("Татаргражданпроект"),

руководитель строительства Таганцев А.В. (стройтрест № 1), конструктор "Татаргражданпроекта"

Брудный Е.Ю., директор института "Татаргражданпроект" Алпаров У.Г.,

доцент КИСИ Сунгатуллин Я.Г., проектировщик "Татргражданпроекта" Серебряков,

доцент КИСИ Губайдуллин А.М., главный конструктор "Татаргражданпроекта" Берим О.И.

Испытания под нагрузкой показали, что конструкции цирка не претерпели никаких деформаций, во всяком случае, их не зафиксировали точнейшие приборы испытателей.

Все формальные препятствия против сдачи здания цирка в эксплуатацию были сняты, все документы были подписаны, цирк был допущен к эксплуатации. Однако отделка его фасадов и внутренних помещений, а также благоустройство окружающей территории оставляли желать лучшего.

В цирке начались представления, первыми на гастроли приехали артисты Московского цирка. Они выразили нам и строителям благодарность за удобства, которые предоставлялись им для работы. Им понравился специальный тренировочный манеж, предусмотренный в нашем проекте в отличие от цирков в других городах. Знаменитый комик Ю. Никулин оставил нам письмо, в котором очень тепло отозвался о работе проектировщиков.

С появлением в городе ряда общественных зданий с богато отделанными фасадами и интерьерами наш цирк стал на их фоне смотреться совсем бедным. Руководство города было вынуждено, наконец, найти средства для улучшения отделки цирка и благоустройство площади вокруг него. Цирк был почти на два года закрыт для выполнения этих работ. И только после этого он предстал перед горожанами в таком виде, в каком задумали его проектировщики.

Свыше тридцати лет казанский цирк открыт для жителей города, они уже привыкли к его необычной архитектуре. Все трудности и волнения, которые пришлось пережить проектировщикам и строителям уже забылись, а здание цирка стоит и будет стоять, на радость жителям города, вызывая своей архитектурой удивление и восхищение у гостей Казани.

Послесловие

Получить разрешение на разработку индивидуального проекта такого здания как цирк для периферийных проектных организаций в то время не могло быть и речи. Москва крепко держала монопольное право на индивидуальное проектирование за столичными проектными институтами, оставляя за иногородними лишь привязку типовых проектов, также, в свою очередь, разработанных в центре.

Попытка «Татаргражданпроекта» получить разрешение Госстроя РСФСР и Союзгосцирка на проектирование индивидуального здания цирка в Казани, заинтересовав их оригинальностью и экономичностью своего проекта была бесперспективной.

Поэтому, принятый Татаргражданпроектом путь по претворению в жизнь своего проекта, путь, который по существу являлся весьма тяжелым нарушением строительных Законов был, видимо, в то время единственно возможным.

                                 Алпаров У.Г.

                                                                                  Казань 2000 год

В ИНСТИТУТ ТАТАРГРАЖДАНПРОЕКТ

Уже несколько лет функционирует здание нового цирка в Казани. Только в этом году мне посчастливилось приехать на гастроли в Казань. Я пишу "посчастливилось", т.к. считаю для каждого артиста Союзгосцирка счастьем работать в таком замечательном помещении. Я это начинаете с внешнего вида цирка, который удивительно удачно вписывается в общий ансамбль города.

Очень хорошо сочетается современное здание цирка с древним Кремлем.

Я работал во многих цирках нашей страны я за рубежом, но считаю, что внутреннее устройство цирка: зрительный зал, закулисная часть, репетиционный манеж, грим-уборные и другие подсобные помещения - наиболее удачно спроектированы именно в новом Казанском цирке.

Прекрасная акустика, чудесный ровный, не слепящий свет, отличная видимость того, что происходит на манеже. Всё это помогает по-настоящему преподнести зрителям тот или иной номер.

Приношу мою глубокую благодарность коллективу авторов, создавших здание Казанского цирка. Этому коллективу мои самые, лучшие пожелания!

ЮРИЙ НИКУЛИН Народный артист РСФСР.

                                               Май 1972 года